«Чем ближе к смерти, тем чище люди,
Чем дальше в тыл, тем жирней генералы» (с)
Чем дальше в тыл, тем жирней генералы» (с)
Парадоксально, но практически все войны – одинаковы: одинаковы по своей жестокости, бесчеловечности, да и продажности. Я сейчас не говорю о мотивах, побуждающих общество на войну, скорее, - о так называемой «технической» стороне процесса, - о тех общих характеристиках, коими сопровождается каждый вооруженный конфликт. Вообще, слово «война» всегда равноценно слову «несправедливость». Так же, как и слову «героизм». Две стороны одной медали.
Война на Донбассе, во многом, - не исключение. Как и любая другая гражданская война, она начиналась со справедливого гнева жителей Донбасса, переросшего в полноценные бои за родную землю, которые потом сменились полнейшей бюрократической кампанией: на смену народному ополчению пришел Корпус.
Глупо отрицать тот факт, что наличие Корпуса имеет множество и положительных моментов: разрозненные отряды постепенно реорганизовываются в полноценную армию, коей присущ порядок и абсолютная система. Но, как известно, у этой самой «системы» есть одно свойство – она убивает «запал» воюющих, тот «авантюризм», если можно так сказать, который на первых порах поднимал ребят на самоотверженную борьбу.
Не знаю, насколько окажусь сейчас права, но я тоскую за летом 2014 года. Тогда было все просто и понятно: есть враг и его нужно уничтожать. Да, не было слаженности. Да, было тяжело и многое – было еще ново, а потому - не понятно. Но было желание, - желание воевать, отстаивая родную землю, защищая свой дом. Была идея. Была цель и потому были действия.
Все то, что делалось – было настоящим. Все те, кто шли умирать, стоя плечом к плечу, – были искренними. Тогда не было места разговорам о службе за зарплату. Тогда и о зарплате-то и речи не было. Не было тогда многого: бюрократии не было, девиц в крестах по десять штук на грудь тоже не было, дискуссий на тему о целесообразности ведения боев – тоже не было. Все было элементарно. А потому – честно. И мне нравилось то время, когда всё было честно и искренне.
Сейчас всё изменилось: Корпус, холёные «генералы», - система, одним словом. На месте тех идейных, кто должен был бы вести войну, - люди, совершенно равнодушные, потому что – не местные. Приезжее командование – наверняка мужики не плохие. Но вот беда: им здесь не жить, а потому и дальнейший ход войны их интересует мало, - они на работе. Это лишь очередная командировка в их профессиональной карьере. Винить их за это можно, конечно, - но мало результативно: ситуации это в корне не изменит.
Теперь мы имеем совсем другую картину: есть враг, есть бойцы на зарплате, есть координирующий центр – а идеи нет. Она еще витает в воздухе. Но все менее осязаема. Ей на смену пришло разочарование. Устали все: бойцы, гражданские.
Особенно бойцы, те, которые находятся на передовой линии обороны: мужики, которые видят смерть каждый Божий день, но ничего с ней поделать не могут. Не солдат Донбасса теперь решает судьбу своего края, а «заезжие» и абсолютно равнодушные генералы Корпуса, для которых все происходящее – лишь еще одна возможность подняться на еще одну ступеньку выше по карьерной лестнице штабного офицера.
Ответственных, боевых же офицеров остается все меньше, а у тех, кто еще «держится» - участь не завидная: смотреть на бездействие начальства и понимать, что всё, «что нажито непосильным трудом» и омыто кровью сынов Донбасса (и тех, кто спешил ему на помощь) – попирается обычной бюрократической системной волокитой.
И отток воюющих добровольцев – тому явное подтверждение. У всех этих ребят - один аргумент: «Нет мотивации!». Есть желание бороться, сражаться, отстаивать идею – но нет возможности. Перманентная война – убийственна и беспощадна.
Русские не воюют ради «войны», как возможности поживиться. Русские воюют за идею, за Родину, против несправедливости. Но реальность неумолима, и все чаще от русского человека, здесь, на Донбассе, я слышу вопрос: «А зачем воевать, если врага нельзя побеждать, если подвиг твой не будет оценен, а очередная смерть – лишь повод нацепить наградку очередной проститутке при штабе или повысить в звании того, кто на передовой-то и не появлялся?». И он чертовски прав.
Зачем все это было? – Нам понятно.
Зачем все то, что происходит сейчас? – Вопрос риторический.
Если война на нашей земле – не ради боли и смерти, не корысти ради, но ради высокой идеи, тогда почему мы не идем побеждать?
Ведь враг еще не капитулировал… Он все еще здесь!
«Донбасс сам решает свою судьбу».
А сам ли? И если – нет, тогда зачем все это?